Не могу эту жизнь продолжать,
а порвать с ней мучительно сложно;
тяжелее всего уезжать
нам оттуда, где жить невозможно.
В сердцах кому-нибудь грубя,
ужасно вероятно
однажды выйти из себя
и не войти обратно.
Каждый сам себе – глухие двери,
сам себе преступник и судья,
сам себе и Моцарт и Сальери,
сам себе и жолудь и свинья.
У нас пристрастие к словам –
совсем не прихоть и не мания;
слова необходимы нам
для лжи взаимопонимания.
То наслаждаясь, то скорбя,
держась пути любого,
будь сам собой, не то тебя
посадят за другого.
По образу и духу своему
Создатель нас лепил, творя истоки,
а мы храним подобие Ему
и, может, потому так одиноки.